Ты нам очень нравишься, маленькая розовая птичка!(с)Akira
На свой страх и риск выкладываю творение... Крайне странное, написанное с ощущение крови в горле и полного безысходного отчаяния...
Автор: Аямэ Эрли Джей.
Пэйринг:прекрасен абсурден
Рейтинг: R.
Жанр: Абсурдная лав-стори.
Предупреждения: Не бейте меня очень больно! Особенно те, кто говорил, что это анреал!
Дисклеймер: Стандартный отказ от прав.
Саммари: Истерика аутиста, забота антихриста. Абсурд? Да!
От автора: У вас никогда не было так, что при виде необоснованного и невозможного пэринга у вас встают дыбам волосы на руках? А у меня было…
читать дальше- Ну и какого лешего тебя принесло?
Крейг приоткрыл один глаз, пробежался взглядом по тонкой, закутанной в чёрное фигуре, замершей в дверях.
- Я могу уйти, - злобно выплюнул гость
Он снял длинный иссиня-чёрный шарф, ботинки и пальто, оставшись в свитере и узких чёрных джинсах, прошёл в комнату. В руках у него был пакет из супермаркета. При виде него у Крейга засосало под ложечкой: Он не ел уже больше суток.
- Ноги со стола долой, - уже устало выдохнул гость, поставив на пол пакет.
- Это не стол, это дополнительная опора! Если я их спущу, то упаду.
Гость тяжело вздохнул. На свету было видно его осунувшееся худое лицо с сухой бледной до зелены кожей. На таком фоне большие чёрные глаза выделялись особенно ярко, и казалось, что он вышел из какого-то чёрно-белого комикса манги…
- Сколько ты выпил?
Хозяин дома поднял с пола пузатую бутылку коньяка. Янтарная жидкость плескалась на самом донышке. Гость судорожно вздохнул, отнёс покупки на кухню.
Крейг проводил его долгим недоумевающим взглядом. Уж кого-кого, а его он не ожидал увидеть снова никогда. Он редко появлялся в школе. Точнее, учился всё время в разных, меняя до трёх за год, время от времени оседая на пару месяцев в Саус парке. Появляясь здесь, он мало общался с другими, не проявлял инициативы в классе, однако неплохо писал контрольные. Единственным, с кем он общался раньше, был местный изгой, застрявший в Америке английский ученик Филипп Пиррип, Пип. Но несколько лет назад… Крейг болезненно фыркнул… Несколько лет назад Пип погиб. С тех пор его гостя видели лишь однажды, на выпускном.
От воспоминаний почти десятилетней давности сердце Такера снова болезненно сжалось. Чтобы заглушить эту боль, он снова приложился к бутылке, затем перенёс ноги с низкого столика на диван, подтянул колени к груди. Накануне разбился самолёт. На нём должен был лететь самый его верный и близкий друг… Но вышло так, что друг сверзся с лестницы в своём кафе, расшиб колено и поменял билеты. Но тем же рейсом в ту же страну, но туристами летели родители Крейга. Когда самолёт исчез с радаров, его самый близкий друг был уже в аэропорту. Отменить поездку он не мог, бизнес, серьёзные партнёры… бездушные коммунисты!... Похоже, он позвонил первому в списке контактов в своём телефоне… Или…
С кухни донёсся звук, будто кто-то решил поиграть в боулинг в посудной лавке и отборный мат. Лениво стащив тело с дивана, прилично шатаясь, Крейг, сшибая по пути углы, прошёл к источнику звука. Так и есть, гость решил сварить кофе и в поисках турки распахнул сушку. Одному только Крейгу было известно, что делать этого категорически было нельзя. Одно неаккуратное движение, и полка обрушится на человека. В данном случае – на Дэмиена. Половина тарелок перебилась об стол, раковину и пол. Ещё половину удалось каким-то образом спасти. А вот Дэмиен выглядел грустно: щека и левая рука его были расцарапаны, в волосах застряли осколки. Сам он прилично испугался и рассердился. Естественно, это не могло не отразиться на его лице…
- Нельзя так, - Крейг облокотился на створку двери, облизал губы.
- Я уж понял, - в очередной раз огрызнулся гость, осторожно лавируя между осколками. – Я, кажется, всю морду разодрал… Где у тебя ванная?
То, что произошло дальше, Крейг объяснял исключительно количеством выпитого и сильным стрессом. Дэмиен на ходу снял усыпанный осколками свитер и бросил его на пол. Под свитером обнаружилась футболка без рукавов. Естественно, чёрная. И перевёрнутая пентаграмма на цепочке. Худое тело с остро выпирающими ключицами протиснулось в дверной проём между косяком двери и Крейгом. Крейг резко вытянул руку, преграждая гостю путь. Тот замер, злобно поджав губы. Его глаза потемнели ещё больше, хотя, это казалось невозможным. Крейг схватил его за руку и кинул на пол. Дэмиен мгновенно вскочил. Он не испугался. Его происходящее не касалось. На тонком, словно у девочки, запястье остались красные пятна от крепкого захвата.
Крейг Такер всегда добивался своего. Рано или поздно, так или иначе. Он ставил чёткую цель и планомерно добивался намеченного. Он никогда не был прилежным учеником, блестяще отвечал, когда знал, хватал пары, когда не знал. Поступил в колледж, закончил его, стал работать… Он не был карьеристом, но, если бы поставил себе цель, наверняка добился бы высокой должности… Сейчас его целью был такой же как он непрошибаемый, худощавый и очень красивый молодой человек, стоявший напротив него и потиравший запястье.
Крейг сделал несколько твёрдых уверенных шагов к нему.
- Чего ты добиваешься? - устало спросил Дэмиен.
И одним ударом был отправлен на тот самый низкий столик перед телевизором. В его глазах блеснуло что-то похожее на испуг. Это заводило. Это вызывало отчаянное желание ударить. Сломать. Причинить боль. Такую, чтобы он кричал, как нормальный человек, как, мать его, живое существо… И Крейг ударил. И получил в грудь узкой как у танцора стопой. Дыхание спёрло на пару секунд и в голове даже прояснилось… Но через мгновенье противник оказался прижат к столу и зафиксирован. Оба его запястья практически полностью помещались в захват ладони Такера. Его сил не хватало даже на то, чтобы дёргаться. А вот словарный запас внушал уважение. Однако и поток ругательств на английском, американском, латыни и немецком стих, когда крепкая рука Такера рванула вниз его узкие чёрные джинсы. Холодная пряжка в виде паука гулко брякнула о пряжку пояса джинс Крейга. Ещё пару раз попытавшись вырваться, Дэмиен затих…
Крейг проснулся от страшной головной боли и ощущения, что всю ночь жевал песок. Он смутно помнил, что вчера к нему заходил Дэмиен. Что спровоцировал его… Пожалуй, это утверждение можно было отнести к самоубеждению. Но…
На кухне закипел чайник. С трудом поднявшись с дивана, хозяин дома прошёл на источник звука. От чувства дежа вю в голове словно взорвался мыльный пузырь.
Дэмиен стоял у плиты и колдовал над любимой маминой сковородой. По кухне распространялся запах какого-то грибного блюда. Было тепло и уютно… Крейг осел на табуретку, окинул взглядом молчаливого гостя. Белоснежная кожа было украшена местами чёрными синяками, в точности повторяющими следы от пальцев рук, шея испещрена засосами.
Медленно поднявшись, Крейг подошёл, осторожно опустил ладони на плечи Дэмиена. Тот замер, но не стал сопротивляться.
- Чай будешь? – спросил он самым обычным и ровным голосом без каких-либо признаков обиды или слёз. - Жульен ещё не готов…
- Буду… Больно?
- Тогда было больнее.
Абсолютно бесцветный голос заставил Крейга осторожно развернуть юношу к себе лицом. Обнажённые руки. В левой – деревянная лопатка. На запястьях – чёрные браслеты синяков.
Короткий взгляд. Чёрные глаза будто разбиты изнутри болью и отчаянием. Он сдался. Потерял всякую веру. Даже в самого себя. Ответ на вопрос, как он до сих пор жив, находится быстро. В сгибе локтя правой руки. Длинная фиолетовая дорожка уколов. Один свежий. Не для расширения сознания. Не для кайфа. Просто, чтобы жить.
- Не волнуйся, тело крепкое… Я проверял.
- Позволишь?... – рука почти безвольно сползла на талию, к поясу джинс.
Абсолютно чёрные следы на абсолютно белой коже обступали тонкую талию, рассыпались по бёдрам, уродуя и разрушая природную эстетику этого совершенного тела.
- Насмотрелся? – оправив одежду, Дэмиен развернулся к сковороде, погасил огонь, достал две тарелки. – Это не больно, Крейг. К этому можно привыкнуть…
Образовавшаяся после этих слов пустота где-то в области сердца затянулась не сразу. Сначала пришлось выпить большую кружку кислого молока, съесть завтрак, выпить чаю и принять душ. Потом оценить отсутствие на полу кухни не только осколков, но и мусора как такового., появление в холодильнике какой-то еды, за что нельзя было не благодарить странного гостя… Но только…
- Ты чего это такой добрый и заботливый стал?
Крейг смотрел телевизор, ждал новости, где должны были объявить о том, на какое время объявлена панихида по погибшим. Дэмиен сидел рядом, грыз яблоко, мысленно что-то прикидывая.
- Меня уволили, мне негде жить.
- Уволили?... Может, расскажешь всё-таки, что стряслось?
Дэмиен посмотрел на часы. Времени до новостей хватало как раз на то, чтобы вкратце описать всё, что произошло за последнее время…
Десять лет назад, когда чудовищная нелепость навсегда перечеркнула его жизнь, он очень долгое время пребывал в депрессии. Потом отрёкся от всего, что ему принадлежало по праву. И в депрессию впал Сатана.
Он поступил в Стрэтфордширскую школу, окончил её, показался на выпускном в Саус парке… На самом деле, в первый же день смертной жизни он решил шагнуть с крыши общежития. Очнулся в больнице с переломанными руками и рёбрами. Больше пробовать не стал. Ушёл с головой в учёбу. Мало ел, мало спал, сидел у компьютера, тщательно изучая все инновационные технологии. На выпускном переспал с кем-то из класса. С кем не помнил. Кто-то говорил, что это был Баттерс. Поступил в колледж, закончил факультет информатики, пришёл на работу в Дэнверское отделение Майкрософт… И только тут понял, что каждый день неумолимо приближался к старому кладбищу у леса за маленьким городком Саус парком.
- Два года назад резал вены на его могиле. Готы нашли, откачали, напоили, пригрели…
- Посадили на наркоту… - задумчиво закончил мысль Крейг.
- Это лучше, чем искать на каждом шагу смерти…
- Почему?
Дэмиен осторожно положил огрызок яблока на стол, откинулся на спинку дивана, невидящим взором уставился в экран.
- Мы все связанны невидимой нитью с кем-то. Для большинства «свой» человек, это муж или жена… Но бывает так, что Он связывает нас с кем-то твоего же пола. И тогда ты ищешь, ищешь… Бывает так, что никогда и не находишь… Но нам с тобой повезло. Мы встретили таких людей в очень юном возрасте…
В голосе Дэмиена скользнула боль. Крейг подсел к нему ближе, осторожно обнял за плечи, стараясь не задеть синяки. Плечи едва заметно дрожали. Руки безвольно лежали на коленях. Только сейчас Крейг заметил, что бывший одноклассник левша. Что у него очень красивые руки. Что вены видны сквозь полупрозрачную молочно-белую кожу не только в местах проколов. Что правую руку пересекает глубокий бледный шрам. Что на пальце – безымянном на правой руке – кольцо с гравюрой. И не нужно было присматриваться, чтобы разобрать вензель PiP.
- Тебе нужен был тот, кого ты станешь защищать. Тот, кем станешь восхищаться… А мне – тот, кого я буду держать за руку в день восшествия на Трон Тьмы… Если нет его… - Дэмиен глубоко пожал плечами, - зачем мне всё остальное?...
Диктор в телевизоре начал заново зачитывать списки погибших. Пальцы Крейга резко заледенели, и Дэмиен осторожно вывернулся из его крепких рук.
- Пойду пройдусь, - выдохнул он, поднявшись на ноги.
Панихиду по погибшим назначили на следующий день. В полдень по Вашингтону по всей стране будет объявлена минута памяти. Местный обозреватель добавил, что в Саус парке в это время состоится поминальное богослужение и церемония захоронения. Два пустых гроба, в которые самые близкие должны будут положить что-то памятное, сожгут и положат прах под плиту. Мистер и миссис Такер.
Город тихо и неумолимо вымирал. В брошенных домах селились бомжи, которым оказалось не по карману оставаться в Дэнвере. По улицам носились несколько враждующих между собой собачьих стай. Холодный ветер силился забраться под одежду, сорвать шарф, шапку, выморозить под пальто истощавшее тело.
Вернувшись через несколько часов в тепло, он застал хозяина дома в чуть не худшем состоянии, нежели накануне. Связываться с ним снова не было никого желания, поэтому Дэмиен молча разделся и пошёл наверх. Рассчитывать на то, что ему постелили в комнате сестры чистую постель, не приходилось, но, по крайней мере, это была кровать, а не пол.
Уснуть удалось не сразу. Было холодно. Дэмиен знал, что этим холодом можно бороться только укутавшись в одеяло и уснув. У него был действительно крепкий организм и высокая жизнестойкость. Боли, обычные для ломки, для него представлялись мутным и противным фоном… Но, когда действие наркотика заканчивалось, самое страшное происходило с мыслями и душой. Внутри зарождался болезненный огонь, выплёвывавший самые нелицеприятные образы и самые светлые воспоминания… Голос любимого человека звучал в ушах. Он раз за разом доброжелательно и жизнерадостно рассказывал о новых издевательствах, о событиях в городе, о жизни…
«- Послезавтра День города, намечается что-то грандиозное! Приезжай, пожалуйста, - говорит он, тихо покашливая. Горло пересыхает после трёхчасового разговора.
- Я не могу, Пип, прости. Мне надо готовиться к тесту…»
Кто знает, может быть, он смог бы предотвратить случившееся? Душевная боль сворачивается пружиной вокруг сердца. Обрастает острыми колючками, впивается во внутренние органы. Перед глазами стоит его образ.
Немного пухлый милый беловолосый восьмилетний мальчик. Похожий на непропорционального тонконогого оленёнка десятилетний парень. Резко повзрослевший тринадцатилетний юноша… На День рождения они говорили по телефону примерно 4 часа. Не смогли встретиться. И не встретились уже никогда. Ему навсегда осталось 14…
Бесконечная карусель образов и страхов, холод и боль вертелись вокруг, заставляя сердце то колотиться громче набата, то замирать, приближая холодные объятия смерти…
Уснуть. Только уснуть. Не думать ни о чём. Спать. Видеть во сне его нежные длинные ладони, его золотистые ресницы и светлые волосы, вспоминать касание сухих губ к щеке на прощание тогда… Почти 11 лет назад…
Внутри словно что-то взорвалось, и Дэмиен распахнул глаза. Он не видел ничего перед собой. Зрачки были слишком сужены. Болела голова. Ныло сердце.
- В сумке? – обречённо выдохнул где-то рядом Крейг.
Где-то в области солнечного сплетения произошло локальное землетрясение, и тело начало дрожать глубокой нервной дрожью. По щекам потекли непрошенные слёзы.
- Да… Не уходи…
Теперь синяками были украшены и руки Крейга тоже. Дэмиен так сильно сжимал их всю ночь, что сейчас на запястьях остались красные, постепенно превращающиеся в фиолетовые, следы. Часы показывали восемь часов утра, когда он, наконец, смог встать и добраться до сумки, оставшейся на первом этаже.
- Я всё равно не понимаю, зачем ты всё это делаешь?
Карандаш простучал по зубам. Узким, острым. На поверхность кожи выступила капелька крови. Смахнув её ваткой со спиртом, Дэмиен прижал руку к груди, ладонью другой закрыл лицо.
- Не трогай меня минут 15, - хрипло попросил он, вытянув ноги.
Наверху шумел душ. Лилась вода. Шипела таблетка от головы. Шипел, разогреваясь, завтрак. Дэмиен полулежал, вытянувшись в кресле и наблюдал расфокусированным взглядом за Крейгом. Когда тот вышел в гостиную с сером костюме с чёрной повязкой на руке, неумело завязывая чёрный галстук на ослепительно белой рубашке, он отвернулся, слегка улыбнулся.
- Ты похож на того урода из психоделического мультика… На клоуна, попавшего в мир, где всё наоборот. Клоун в сером костюме. Меня вырвало, когда я увидел это.
- Пойдёшь со мной?
Дэмиен болезненно помотал головой.
- Тогда будь дома, хорошо?
Когда он вернулся, на столе стояла бутылка хереса, остывала баранина с овощами. Телевизор тихо бубнил о траурных мероприятиях. Света в доме не было. Свечение телевизора отражалось на бледном лице и руках Дэмиена. Он сидел на диване не двигаясь и смотрел в одну точку где-то за пределами реальности.
Стащив на ходу галстук и пиджак, Крейг сел рядом, взял кусок ржаного хлеба, принялся сковыривать с него зёрнышки тмина.
- Почему ты хотел покончить с собой?
Ресницы Дэмиена, контрастно вычерченные электрическим светом на фоне белой кожи, вздрогнули. Зрачки резко сузились. Крейг отстранённо подумал, как различает их на абсолютно чёрном фоне радужки.
- Потому что тогда я бы попал в Ад. Как мученик. Нам не суждено встретиться больше никогда. Поэтому мне было бы легче до Финальной Битвы мучиться в Аду, чем жить, работать… и, тем более, к ней готовиться.
Великолепно приготовленное любимое блюдо отца казалось безвкусным. Во рту стоял вкус слёз и крови из прокушенного языка. В голове до сих пор звучали заунывные речи тех, кто ещё не съехал. Того, кто вернулся ради только одних похорон… Казалось, что он приехал исключительно чтобы поиздеваться. И у него это получилось.
- Поскольку я отрёкся, я не стал бы участвовать в Войне… А после Суда… Кто знает, - Дэмиен дотянулся до бутылки, сделал несколько внушительных глотков, - что будет после Суда…
Встав, он прошёл к лестнице, поднялся наверх, не снимая свитер, лёг на кровать, уставился прямо перед собой. От выпитого на голодный желудок начинала кружиться голова. Спать не хотелось. В желудке плескалось крепкое горячее вино. По телу пробегали волны холода и отвращения к самому себе.
Дверь тяжело скрипнула. Матрас просел под тяжёлым телом взрослого мужчины с короткими грязными чёрными с ранней проседью волосами. Довольно смуглая кожа обтягивала выступающие скулы, широкие мощные костяшки, длинные, сильно выступающие ключицы… крепкие мышцы человека физического труда.
- Ты технологический закончил? А работаешь на Дебилиш Петролиум?
- А ты – IT-шник?
- Ага, - Дэмиен сел. – Профессиональный хакер.
Кожа на его руках отдалённо напоминала атлас, который долго лежал на снегу. Шрам отчётливо прощупывался на предплечье. На нём кожа была значительно тоньше и немного грубее, чем вокруг. Пересечённая лезвием вена, тяжело колыхалась под пальцами.
- Это похоже на любовь, наверно, то, что ты чувствуешь?
- Акстись, Крейг, повзрослей уже… Любви нет. Есть неукротимый инстинкт самосохранения, распространяющийся, в том числе и на желание сохранять и передавать свои гены. И Связи…
Это не было похоже ни на что. Ничего фантастического, на первый взгляд. Пьяный секс. После похорон все трахаются, как было сказано в каком-то фильме. Холодное стройное тело. Влажная гладкая кожа. Ногти чертили по груди и рукам длинные кровавые полосы. Зубы резали кожу плеча. Жалобно скрипела в такт задыхающимся стонам узкая кровать.
На полу в блюдечке с каплями крови и спирта лежала розовая ватка, пустая ампула и одноразовый шприц. Дэмиен смотрел в потолок и видел, как незаметные человеческому глазу искорки света перетекают одна в другую, стоя странные созвездия и формы.
- Я уезжаю, - низким голосом сообщил он, услышав шаги.
Крейг обречённо подобрал блюдечко, стряхнул его содержимое в непрозрачный бумажный пакет, бросил в мусор. Взглянул на календарь. Осень. Солнце лениво докатилось по эклектике до звезды Антарес. Холодный ветер нашёптывал приближающуюся зиму.
- 25? – наугад спросил он, не оборачиваясь.
Дэмиен закрыл глаза.
- 14. 14 навсегда…
Он был одет в фиолетовую рубашку Крейга и застиранные чёрные плавки. На голых ногах то тут, то там встречались ещё постепенно зеленеющие и уменьшающиеся в размерах синяки. На правой стопе вдоль выступающих венок так же виднелись точечные шрамы. Стоило догадаться, что какое-то время он, очевидно, жил где-то в тепле, ходил в футболке и не имел возможности колоть руки.
- Ты пошло выглядишь.
- Плевать…
Видеть стоящую на коленях тонкую чёрную фигуру было ужасно больно. Крейг не хотел подходить, но решил всё-таки проконтролировать, чтобы он не попытался снова что-то сделать с собой. Но он только стоял на коленях и смотрел на потемневший могильный камень, раз за разом перечитывая эпитафию. Он говорил тихонько на красивом шекспировском английском, малодоступном среднестатистическому американскому обывателю. Поэтому Крейг слушал только голос и интонации, не вникая в смысл… Слова были исполнены болью, отчаянием и одиночеством. Дэмиен не проклинал Бога, не унижался, ни о чём не просил… Он просто говорил с любимым человеком. И от этого сердце сжималось ещё сильнее…
Не прощаясь, он прошёл мимо, уже у ворот отряхнул джинсы, поправил на плече сумку и зашагал в сторону автобусной остановки. Проводив его взглядом, Крейг побрёл домой.
Дом встретил замогильным холодом, стерильной чистотой и порядком, достойным британского музея. Сняв, в кои-то веки, ботинки в прихожей, а не гостиной, Крейг достал мобильник, набрал номер Твика. Друг взял трубку не сразу.
- Алло? Ты не на совещании?
- Нет, бегу с одного на другое, - зачастил Твик. - Прости, что не позвонил, когда я всё узнал, уже в самолёте был, а потом не то чтобы телефон включить, докурить не дали! Схватили по рукам и ногам и потащили! Зато, если всё пройдёт удачно, у нас будут южноамериканские прямые поставщики. Мы сможем продавать натуральный колумбийский кофе значительно дешевле, чем… А! Господи! Я, кажется, потерял флешку с важными документами! Ну, всё, отец меня прибьёт!
- Ко мне тут Дэмиен заезжал… Кстати, значит, это не ты его прислал?
- Что? Нет! Блин! Извини, сейчас шумно будет, в фуникулёр сажусь.
- Не страшно… - Крейг сел на диван, потёр ногтем засохшую каплю крови на обивке. – Слушай, мы с ним пообщались, и я понял, что обязан сказать тебе кое-что до того, как фуникулёр оборвался или коммунисты подсыпали тебе в кофе мышьяк…
- А что, могут?
- Я хотел сказать, что очень дорожу тем, что ты есть у меня. Я тобой горжусь. Мне важно, чтобы у тебя всё получилось. Слышишь меня?
На какое-то время воцарилось молчание. Было слышно, как колумбийцы трещат на своём шумном языке. Как скрипят тросы вагончика…
- Вы трахались?
- Да. Он уехал пару часов назад. Твик, какое это имеет значение?...
- Догоняй. Я от тебя никуда не денусь, а вам с ним нужно учиться жить заново. Не терять времени тебе и навёрстывать упущенное ему. Деньги тебе пришлю, телефон оплачу. Тебя давно в Торонто перевести хотели. Вот, пусть и исполняют свои обещания. Всё, не могу говорить, уже вижу на станции товарищей спонсоров, будь они не ладны!
- Твик?...
- Давай, ноги в руки и за ним! Я тебя тоже очень люблю! Действуй! Пока!
- Цель поездки?
Девушка за стойкой в аэропорту была похожа на покрашенную в белый Одри Хёпбёрн. Хлопая длинными ресницами, она отчаянно улыбалась, стараясь понять, что такого странного в худом бледном молодом человеке, стоявшем напротив него.
- Поиск работы.
Как и утром, у Дэмиена были растрёпанные грязные волосы и синяки под глазами. Он только сменил рубашку на свой старый свитер, надел джинсы и ботинки. Пальто и шарф. Было видно, что дышит он с задержками и старается обаять девушку за стойкой, чтобы у неё не было лишних вопросов.
- Срок пребывания?
- Обратный билет я не брал…
- Простите?
- У меня слабое здоровье, так что…
Он деланно погрустнел, опустив голову, и девушка прикусила губу, уставилась на него во все глаза. Запищал сканер, и она уставилась на его сумку – ручную кладь – на рентгене.
- У Вас с собой лекарства? – осторожно спросила она.
Дэмиен положил перед ней копии выписок. Она сильно побледнела, вернула документы.
- Удачного полёта.
Он развернулся к рамке.
Крепкая рука сжала его плечо, останавливая.
- Не уходи, - пальцы мелко дрожали. Но голос был уверенным. Как всегда. - Мне предлагают место в Торонто. Ты должен ехать со мной. BP нужны толковые компьютерщики…
- Толковые компьютерщики нужны всем.
Крейг сжал плечо Дэмиена и почувствовал под накладным плечиком пальто и толстым свитером хрупкие кости.
- Но ты нужен мне.
Повисло болезненное молчание. Кто-то сзади попытался поторопить их, но ничего не вышло. Проходящие волнами по телу Дэмиена дрожь и боль переходили Крейгу. Он словно наяву увидел все те ужасы, угрызения совести и беспросветное горе, что переживал все эти годы его бывший одноклассник.
И вдруг он сделал шаг назад. Взял с ленты свою сумку, развернулся к Крейгу лицом, внимательно посмотрел ему в глаза.
- Только не пытайся меня лечить. Сам брошу.
С этими словами он обогнул Крейга и зашагал к выходу из аэропорта.
И Крейг не мог не заметить, как в пустых, абсолютно чёрных глазах едва заметно плеснул прежний огонь.
~less.
Автор: Аямэ Эрли Джей.
Пэйринг:
Рейтинг: R.
Жанр: Абсурдная лав-стори.
Предупреждения: Не бейте меня очень больно! Особенно те, кто говорил, что это анреал!
Дисклеймер: Стандартный отказ от прав.
Саммари: Истерика аутиста, забота антихриста. Абсурд? Да!
От автора: У вас никогда не было так, что при виде необоснованного и невозможного пэринга у вас встают дыбам волосы на руках? А у меня было…
...Всегда есть тот, кто сильнее...(с)
читать дальше- Ну и какого лешего тебя принесло?
Крейг приоткрыл один глаз, пробежался взглядом по тонкой, закутанной в чёрное фигуре, замершей в дверях.
- Я могу уйти, - злобно выплюнул гость
Он снял длинный иссиня-чёрный шарф, ботинки и пальто, оставшись в свитере и узких чёрных джинсах, прошёл в комнату. В руках у него был пакет из супермаркета. При виде него у Крейга засосало под ложечкой: Он не ел уже больше суток.
- Ноги со стола долой, - уже устало выдохнул гость, поставив на пол пакет.
- Это не стол, это дополнительная опора! Если я их спущу, то упаду.
Гость тяжело вздохнул. На свету было видно его осунувшееся худое лицо с сухой бледной до зелены кожей. На таком фоне большие чёрные глаза выделялись особенно ярко, и казалось, что он вышел из какого-то чёрно-белого комикса манги…
- Сколько ты выпил?
Хозяин дома поднял с пола пузатую бутылку коньяка. Янтарная жидкость плескалась на самом донышке. Гость судорожно вздохнул, отнёс покупки на кухню.
Крейг проводил его долгим недоумевающим взглядом. Уж кого-кого, а его он не ожидал увидеть снова никогда. Он редко появлялся в школе. Точнее, учился всё время в разных, меняя до трёх за год, время от времени оседая на пару месяцев в Саус парке. Появляясь здесь, он мало общался с другими, не проявлял инициативы в классе, однако неплохо писал контрольные. Единственным, с кем он общался раньше, был местный изгой, застрявший в Америке английский ученик Филипп Пиррип, Пип. Но несколько лет назад… Крейг болезненно фыркнул… Несколько лет назад Пип погиб. С тех пор его гостя видели лишь однажды, на выпускном.
От воспоминаний почти десятилетней давности сердце Такера снова болезненно сжалось. Чтобы заглушить эту боль, он снова приложился к бутылке, затем перенёс ноги с низкого столика на диван, подтянул колени к груди. Накануне разбился самолёт. На нём должен был лететь самый его верный и близкий друг… Но вышло так, что друг сверзся с лестницы в своём кафе, расшиб колено и поменял билеты. Но тем же рейсом в ту же страну, но туристами летели родители Крейга. Когда самолёт исчез с радаров, его самый близкий друг был уже в аэропорту. Отменить поездку он не мог, бизнес, серьёзные партнёры… бездушные коммунисты!... Похоже, он позвонил первому в списке контактов в своём телефоне… Или…
С кухни донёсся звук, будто кто-то решил поиграть в боулинг в посудной лавке и отборный мат. Лениво стащив тело с дивана, прилично шатаясь, Крейг, сшибая по пути углы, прошёл к источнику звука. Так и есть, гость решил сварить кофе и в поисках турки распахнул сушку. Одному только Крейгу было известно, что делать этого категорически было нельзя. Одно неаккуратное движение, и полка обрушится на человека. В данном случае – на Дэмиена. Половина тарелок перебилась об стол, раковину и пол. Ещё половину удалось каким-то образом спасти. А вот Дэмиен выглядел грустно: щека и левая рука его были расцарапаны, в волосах застряли осколки. Сам он прилично испугался и рассердился. Естественно, это не могло не отразиться на его лице…
- Нельзя так, - Крейг облокотился на створку двери, облизал губы.
- Я уж понял, - в очередной раз огрызнулся гость, осторожно лавируя между осколками. – Я, кажется, всю морду разодрал… Где у тебя ванная?
То, что произошло дальше, Крейг объяснял исключительно количеством выпитого и сильным стрессом. Дэмиен на ходу снял усыпанный осколками свитер и бросил его на пол. Под свитером обнаружилась футболка без рукавов. Естественно, чёрная. И перевёрнутая пентаграмма на цепочке. Худое тело с остро выпирающими ключицами протиснулось в дверной проём между косяком двери и Крейгом. Крейг резко вытянул руку, преграждая гостю путь. Тот замер, злобно поджав губы. Его глаза потемнели ещё больше, хотя, это казалось невозможным. Крейг схватил его за руку и кинул на пол. Дэмиен мгновенно вскочил. Он не испугался. Его происходящее не касалось. На тонком, словно у девочки, запястье остались красные пятна от крепкого захвата.
Крейг Такер всегда добивался своего. Рано или поздно, так или иначе. Он ставил чёткую цель и планомерно добивался намеченного. Он никогда не был прилежным учеником, блестяще отвечал, когда знал, хватал пары, когда не знал. Поступил в колледж, закончил его, стал работать… Он не был карьеристом, но, если бы поставил себе цель, наверняка добился бы высокой должности… Сейчас его целью был такой же как он непрошибаемый, худощавый и очень красивый молодой человек, стоявший напротив него и потиравший запястье.
Крейг сделал несколько твёрдых уверенных шагов к нему.
- Чего ты добиваешься? - устало спросил Дэмиен.
И одним ударом был отправлен на тот самый низкий столик перед телевизором. В его глазах блеснуло что-то похожее на испуг. Это заводило. Это вызывало отчаянное желание ударить. Сломать. Причинить боль. Такую, чтобы он кричал, как нормальный человек, как, мать его, живое существо… И Крейг ударил. И получил в грудь узкой как у танцора стопой. Дыхание спёрло на пару секунд и в голове даже прояснилось… Но через мгновенье противник оказался прижат к столу и зафиксирован. Оба его запястья практически полностью помещались в захват ладони Такера. Его сил не хватало даже на то, чтобы дёргаться. А вот словарный запас внушал уважение. Однако и поток ругательств на английском, американском, латыни и немецком стих, когда крепкая рука Такера рванула вниз его узкие чёрные джинсы. Холодная пряжка в виде паука гулко брякнула о пряжку пояса джинс Крейга. Ещё пару раз попытавшись вырваться, Дэмиен затих…
Крейг проснулся от страшной головной боли и ощущения, что всю ночь жевал песок. Он смутно помнил, что вчера к нему заходил Дэмиен. Что спровоцировал его… Пожалуй, это утверждение можно было отнести к самоубеждению. Но…
На кухне закипел чайник. С трудом поднявшись с дивана, хозяин дома прошёл на источник звука. От чувства дежа вю в голове словно взорвался мыльный пузырь.
Дэмиен стоял у плиты и колдовал над любимой маминой сковородой. По кухне распространялся запах какого-то грибного блюда. Было тепло и уютно… Крейг осел на табуретку, окинул взглядом молчаливого гостя. Белоснежная кожа было украшена местами чёрными синяками, в точности повторяющими следы от пальцев рук, шея испещрена засосами.
Медленно поднявшись, Крейг подошёл, осторожно опустил ладони на плечи Дэмиена. Тот замер, но не стал сопротивляться.
- Чай будешь? – спросил он самым обычным и ровным голосом без каких-либо признаков обиды или слёз. - Жульен ещё не готов…
- Буду… Больно?
- Тогда было больнее.
Абсолютно бесцветный голос заставил Крейга осторожно развернуть юношу к себе лицом. Обнажённые руки. В левой – деревянная лопатка. На запястьях – чёрные браслеты синяков.
Короткий взгляд. Чёрные глаза будто разбиты изнутри болью и отчаянием. Он сдался. Потерял всякую веру. Даже в самого себя. Ответ на вопрос, как он до сих пор жив, находится быстро. В сгибе локтя правой руки. Длинная фиолетовая дорожка уколов. Один свежий. Не для расширения сознания. Не для кайфа. Просто, чтобы жить.
- Не волнуйся, тело крепкое… Я проверял.
- Позволишь?... – рука почти безвольно сползла на талию, к поясу джинс.
Абсолютно чёрные следы на абсолютно белой коже обступали тонкую талию, рассыпались по бёдрам, уродуя и разрушая природную эстетику этого совершенного тела.
- Насмотрелся? – оправив одежду, Дэмиен развернулся к сковороде, погасил огонь, достал две тарелки. – Это не больно, Крейг. К этому можно привыкнуть…
Образовавшаяся после этих слов пустота где-то в области сердца затянулась не сразу. Сначала пришлось выпить большую кружку кислого молока, съесть завтрак, выпить чаю и принять душ. Потом оценить отсутствие на полу кухни не только осколков, но и мусора как такового., появление в холодильнике какой-то еды, за что нельзя было не благодарить странного гостя… Но только…
- Ты чего это такой добрый и заботливый стал?
Крейг смотрел телевизор, ждал новости, где должны были объявить о том, на какое время объявлена панихида по погибшим. Дэмиен сидел рядом, грыз яблоко, мысленно что-то прикидывая.
- Меня уволили, мне негде жить.
- Уволили?... Может, расскажешь всё-таки, что стряслось?
Дэмиен посмотрел на часы. Времени до новостей хватало как раз на то, чтобы вкратце описать всё, что произошло за последнее время…
Десять лет назад, когда чудовищная нелепость навсегда перечеркнула его жизнь, он очень долгое время пребывал в депрессии. Потом отрёкся от всего, что ему принадлежало по праву. И в депрессию впал Сатана.
Он поступил в Стрэтфордширскую школу, окончил её, показался на выпускном в Саус парке… На самом деле, в первый же день смертной жизни он решил шагнуть с крыши общежития. Очнулся в больнице с переломанными руками и рёбрами. Больше пробовать не стал. Ушёл с головой в учёбу. Мало ел, мало спал, сидел у компьютера, тщательно изучая все инновационные технологии. На выпускном переспал с кем-то из класса. С кем не помнил. Кто-то говорил, что это был Баттерс. Поступил в колледж, закончил факультет информатики, пришёл на работу в Дэнверское отделение Майкрософт… И только тут понял, что каждый день неумолимо приближался к старому кладбищу у леса за маленьким городком Саус парком.
- Два года назад резал вены на его могиле. Готы нашли, откачали, напоили, пригрели…
- Посадили на наркоту… - задумчиво закончил мысль Крейг.
- Это лучше, чем искать на каждом шагу смерти…
- Почему?
Дэмиен осторожно положил огрызок яблока на стол, откинулся на спинку дивана, невидящим взором уставился в экран.
- Мы все связанны невидимой нитью с кем-то. Для большинства «свой» человек, это муж или жена… Но бывает так, что Он связывает нас с кем-то твоего же пола. И тогда ты ищешь, ищешь… Бывает так, что никогда и не находишь… Но нам с тобой повезло. Мы встретили таких людей в очень юном возрасте…
В голосе Дэмиена скользнула боль. Крейг подсел к нему ближе, осторожно обнял за плечи, стараясь не задеть синяки. Плечи едва заметно дрожали. Руки безвольно лежали на коленях. Только сейчас Крейг заметил, что бывший одноклассник левша. Что у него очень красивые руки. Что вены видны сквозь полупрозрачную молочно-белую кожу не только в местах проколов. Что правую руку пересекает глубокий бледный шрам. Что на пальце – безымянном на правой руке – кольцо с гравюрой. И не нужно было присматриваться, чтобы разобрать вензель PiP.
- Тебе нужен был тот, кого ты станешь защищать. Тот, кем станешь восхищаться… А мне – тот, кого я буду держать за руку в день восшествия на Трон Тьмы… Если нет его… - Дэмиен глубоко пожал плечами, - зачем мне всё остальное?...
Диктор в телевизоре начал заново зачитывать списки погибших. Пальцы Крейга резко заледенели, и Дэмиен осторожно вывернулся из его крепких рук.
- Пойду пройдусь, - выдохнул он, поднявшись на ноги.
Панихиду по погибшим назначили на следующий день. В полдень по Вашингтону по всей стране будет объявлена минута памяти. Местный обозреватель добавил, что в Саус парке в это время состоится поминальное богослужение и церемония захоронения. Два пустых гроба, в которые самые близкие должны будут положить что-то памятное, сожгут и положат прах под плиту. Мистер и миссис Такер.
Город тихо и неумолимо вымирал. В брошенных домах селились бомжи, которым оказалось не по карману оставаться в Дэнвере. По улицам носились несколько враждующих между собой собачьих стай. Холодный ветер силился забраться под одежду, сорвать шарф, шапку, выморозить под пальто истощавшее тело.
Вернувшись через несколько часов в тепло, он застал хозяина дома в чуть не худшем состоянии, нежели накануне. Связываться с ним снова не было никого желания, поэтому Дэмиен молча разделся и пошёл наверх. Рассчитывать на то, что ему постелили в комнате сестры чистую постель, не приходилось, но, по крайней мере, это была кровать, а не пол.
Уснуть удалось не сразу. Было холодно. Дэмиен знал, что этим холодом можно бороться только укутавшись в одеяло и уснув. У него был действительно крепкий организм и высокая жизнестойкость. Боли, обычные для ломки, для него представлялись мутным и противным фоном… Но, когда действие наркотика заканчивалось, самое страшное происходило с мыслями и душой. Внутри зарождался болезненный огонь, выплёвывавший самые нелицеприятные образы и самые светлые воспоминания… Голос любимого человека звучал в ушах. Он раз за разом доброжелательно и жизнерадостно рассказывал о новых издевательствах, о событиях в городе, о жизни…
«- Послезавтра День города, намечается что-то грандиозное! Приезжай, пожалуйста, - говорит он, тихо покашливая. Горло пересыхает после трёхчасового разговора.
- Я не могу, Пип, прости. Мне надо готовиться к тесту…»
Кто знает, может быть, он смог бы предотвратить случившееся? Душевная боль сворачивается пружиной вокруг сердца. Обрастает острыми колючками, впивается во внутренние органы. Перед глазами стоит его образ.
Немного пухлый милый беловолосый восьмилетний мальчик. Похожий на непропорционального тонконогого оленёнка десятилетний парень. Резко повзрослевший тринадцатилетний юноша… На День рождения они говорили по телефону примерно 4 часа. Не смогли встретиться. И не встретились уже никогда. Ему навсегда осталось 14…
Бесконечная карусель образов и страхов, холод и боль вертелись вокруг, заставляя сердце то колотиться громче набата, то замирать, приближая холодные объятия смерти…
Уснуть. Только уснуть. Не думать ни о чём. Спать. Видеть во сне его нежные длинные ладони, его золотистые ресницы и светлые волосы, вспоминать касание сухих губ к щеке на прощание тогда… Почти 11 лет назад…
Внутри словно что-то взорвалось, и Дэмиен распахнул глаза. Он не видел ничего перед собой. Зрачки были слишком сужены. Болела голова. Ныло сердце.
- В сумке? – обречённо выдохнул где-то рядом Крейг.
Где-то в области солнечного сплетения произошло локальное землетрясение, и тело начало дрожать глубокой нервной дрожью. По щекам потекли непрошенные слёзы.
- Да… Не уходи…
Теперь синяками были украшены и руки Крейга тоже. Дэмиен так сильно сжимал их всю ночь, что сейчас на запястьях остались красные, постепенно превращающиеся в фиолетовые, следы. Часы показывали восемь часов утра, когда он, наконец, смог встать и добраться до сумки, оставшейся на первом этаже.
- Я всё равно не понимаю, зачем ты всё это делаешь?
Карандаш простучал по зубам. Узким, острым. На поверхность кожи выступила капелька крови. Смахнув её ваткой со спиртом, Дэмиен прижал руку к груди, ладонью другой закрыл лицо.
- Не трогай меня минут 15, - хрипло попросил он, вытянув ноги.
Наверху шумел душ. Лилась вода. Шипела таблетка от головы. Шипел, разогреваясь, завтрак. Дэмиен полулежал, вытянувшись в кресле и наблюдал расфокусированным взглядом за Крейгом. Когда тот вышел в гостиную с сером костюме с чёрной повязкой на руке, неумело завязывая чёрный галстук на ослепительно белой рубашке, он отвернулся, слегка улыбнулся.
- Ты похож на того урода из психоделического мультика… На клоуна, попавшего в мир, где всё наоборот. Клоун в сером костюме. Меня вырвало, когда я увидел это.
- Пойдёшь со мной?
Дэмиен болезненно помотал головой.
- Тогда будь дома, хорошо?
Когда он вернулся, на столе стояла бутылка хереса, остывала баранина с овощами. Телевизор тихо бубнил о траурных мероприятиях. Света в доме не было. Свечение телевизора отражалось на бледном лице и руках Дэмиена. Он сидел на диване не двигаясь и смотрел в одну точку где-то за пределами реальности.
Стащив на ходу галстук и пиджак, Крейг сел рядом, взял кусок ржаного хлеба, принялся сковыривать с него зёрнышки тмина.
- Почему ты хотел покончить с собой?
Ресницы Дэмиена, контрастно вычерченные электрическим светом на фоне белой кожи, вздрогнули. Зрачки резко сузились. Крейг отстранённо подумал, как различает их на абсолютно чёрном фоне радужки.
- Потому что тогда я бы попал в Ад. Как мученик. Нам не суждено встретиться больше никогда. Поэтому мне было бы легче до Финальной Битвы мучиться в Аду, чем жить, работать… и, тем более, к ней готовиться.
Великолепно приготовленное любимое блюдо отца казалось безвкусным. Во рту стоял вкус слёз и крови из прокушенного языка. В голове до сих пор звучали заунывные речи тех, кто ещё не съехал. Того, кто вернулся ради только одних похорон… Казалось, что он приехал исключительно чтобы поиздеваться. И у него это получилось.
- Поскольку я отрёкся, я не стал бы участвовать в Войне… А после Суда… Кто знает, - Дэмиен дотянулся до бутылки, сделал несколько внушительных глотков, - что будет после Суда…
Встав, он прошёл к лестнице, поднялся наверх, не снимая свитер, лёг на кровать, уставился прямо перед собой. От выпитого на голодный желудок начинала кружиться голова. Спать не хотелось. В желудке плескалось крепкое горячее вино. По телу пробегали волны холода и отвращения к самому себе.
Дверь тяжело скрипнула. Матрас просел под тяжёлым телом взрослого мужчины с короткими грязными чёрными с ранней проседью волосами. Довольно смуглая кожа обтягивала выступающие скулы, широкие мощные костяшки, длинные, сильно выступающие ключицы… крепкие мышцы человека физического труда.
- Ты технологический закончил? А работаешь на Дебилиш Петролиум?
- А ты – IT-шник?
- Ага, - Дэмиен сел. – Профессиональный хакер.
Кожа на его руках отдалённо напоминала атлас, который долго лежал на снегу. Шрам отчётливо прощупывался на предплечье. На нём кожа была значительно тоньше и немного грубее, чем вокруг. Пересечённая лезвием вена, тяжело колыхалась под пальцами.
- Это похоже на любовь, наверно, то, что ты чувствуешь?
- Акстись, Крейг, повзрослей уже… Любви нет. Есть неукротимый инстинкт самосохранения, распространяющийся, в том числе и на желание сохранять и передавать свои гены. И Связи…
Это не было похоже ни на что. Ничего фантастического, на первый взгляд. Пьяный секс. После похорон все трахаются, как было сказано в каком-то фильме. Холодное стройное тело. Влажная гладкая кожа. Ногти чертили по груди и рукам длинные кровавые полосы. Зубы резали кожу плеча. Жалобно скрипела в такт задыхающимся стонам узкая кровать.
На полу в блюдечке с каплями крови и спирта лежала розовая ватка, пустая ампула и одноразовый шприц. Дэмиен смотрел в потолок и видел, как незаметные человеческому глазу искорки света перетекают одна в другую, стоя странные созвездия и формы.
- Я уезжаю, - низким голосом сообщил он, услышав шаги.
Крейг обречённо подобрал блюдечко, стряхнул его содержимое в непрозрачный бумажный пакет, бросил в мусор. Взглянул на календарь. Осень. Солнце лениво докатилось по эклектике до звезды Антарес. Холодный ветер нашёптывал приближающуюся зиму.
- 25? – наугад спросил он, не оборачиваясь.
Дэмиен закрыл глаза.
- 14. 14 навсегда…
Он был одет в фиолетовую рубашку Крейга и застиранные чёрные плавки. На голых ногах то тут, то там встречались ещё постепенно зеленеющие и уменьшающиеся в размерах синяки. На правой стопе вдоль выступающих венок так же виднелись точечные шрамы. Стоило догадаться, что какое-то время он, очевидно, жил где-то в тепле, ходил в футболке и не имел возможности колоть руки.
- Ты пошло выглядишь.
- Плевать…
Видеть стоящую на коленях тонкую чёрную фигуру было ужасно больно. Крейг не хотел подходить, но решил всё-таки проконтролировать, чтобы он не попытался снова что-то сделать с собой. Но он только стоял на коленях и смотрел на потемневший могильный камень, раз за разом перечитывая эпитафию. Он говорил тихонько на красивом шекспировском английском, малодоступном среднестатистическому американскому обывателю. Поэтому Крейг слушал только голос и интонации, не вникая в смысл… Слова были исполнены болью, отчаянием и одиночеством. Дэмиен не проклинал Бога, не унижался, ни о чём не просил… Он просто говорил с любимым человеком. И от этого сердце сжималось ещё сильнее…
Не прощаясь, он прошёл мимо, уже у ворот отряхнул джинсы, поправил на плече сумку и зашагал в сторону автобусной остановки. Проводив его взглядом, Крейг побрёл домой.
Дом встретил замогильным холодом, стерильной чистотой и порядком, достойным британского музея. Сняв, в кои-то веки, ботинки в прихожей, а не гостиной, Крейг достал мобильник, набрал номер Твика. Друг взял трубку не сразу.
- Алло? Ты не на совещании?
- Нет, бегу с одного на другое, - зачастил Твик. - Прости, что не позвонил, когда я всё узнал, уже в самолёте был, а потом не то чтобы телефон включить, докурить не дали! Схватили по рукам и ногам и потащили! Зато, если всё пройдёт удачно, у нас будут южноамериканские прямые поставщики. Мы сможем продавать натуральный колумбийский кофе значительно дешевле, чем… А! Господи! Я, кажется, потерял флешку с важными документами! Ну, всё, отец меня прибьёт!
- Ко мне тут Дэмиен заезжал… Кстати, значит, это не ты его прислал?
- Что? Нет! Блин! Извини, сейчас шумно будет, в фуникулёр сажусь.
- Не страшно… - Крейг сел на диван, потёр ногтем засохшую каплю крови на обивке. – Слушай, мы с ним пообщались, и я понял, что обязан сказать тебе кое-что до того, как фуникулёр оборвался или коммунисты подсыпали тебе в кофе мышьяк…
- А что, могут?
- Я хотел сказать, что очень дорожу тем, что ты есть у меня. Я тобой горжусь. Мне важно, чтобы у тебя всё получилось. Слышишь меня?
На какое-то время воцарилось молчание. Было слышно, как колумбийцы трещат на своём шумном языке. Как скрипят тросы вагончика…
- Вы трахались?
- Да. Он уехал пару часов назад. Твик, какое это имеет значение?...
- Догоняй. Я от тебя никуда не денусь, а вам с ним нужно учиться жить заново. Не терять времени тебе и навёрстывать упущенное ему. Деньги тебе пришлю, телефон оплачу. Тебя давно в Торонто перевести хотели. Вот, пусть и исполняют свои обещания. Всё, не могу говорить, уже вижу на станции товарищей спонсоров, будь они не ладны!
- Твик?...
- Давай, ноги в руки и за ним! Я тебя тоже очень люблю! Действуй! Пока!
- Цель поездки?
Девушка за стойкой в аэропорту была похожа на покрашенную в белый Одри Хёпбёрн. Хлопая длинными ресницами, она отчаянно улыбалась, стараясь понять, что такого странного в худом бледном молодом человеке, стоявшем напротив него.
- Поиск работы.
Как и утром, у Дэмиена были растрёпанные грязные волосы и синяки под глазами. Он только сменил рубашку на свой старый свитер, надел джинсы и ботинки. Пальто и шарф. Было видно, что дышит он с задержками и старается обаять девушку за стойкой, чтобы у неё не было лишних вопросов.
- Срок пребывания?
- Обратный билет я не брал…
- Простите?
- У меня слабое здоровье, так что…
Он деланно погрустнел, опустив голову, и девушка прикусила губу, уставилась на него во все глаза. Запищал сканер, и она уставилась на его сумку – ручную кладь – на рентгене.
- У Вас с собой лекарства? – осторожно спросила она.
Дэмиен положил перед ней копии выписок. Она сильно побледнела, вернула документы.
- Удачного полёта.
Он развернулся к рамке.
Крепкая рука сжала его плечо, останавливая.
- Не уходи, - пальцы мелко дрожали. Но голос был уверенным. Как всегда. - Мне предлагают место в Торонто. Ты должен ехать со мной. BP нужны толковые компьютерщики…
- Толковые компьютерщики нужны всем.
Крейг сжал плечо Дэмиена и почувствовал под накладным плечиком пальто и толстым свитером хрупкие кости.
- Но ты нужен мне.
Повисло болезненное молчание. Кто-то сзади попытался поторопить их, но ничего не вышло. Проходящие волнами по телу Дэмиена дрожь и боль переходили Крейгу. Он словно наяву увидел все те ужасы, угрызения совести и беспросветное горе, что переживал все эти годы его бывший одноклассник.
И вдруг он сделал шаг назад. Взял с ленты свою сумку, развернулся к Крейгу лицом, внимательно посмотрел ему в глаза.
- Только не пытайся меня лечить. Сам брошу.
С этими словами он обогнул Крейга и зашагал к выходу из аэропорта.
И Крейг не мог не заметить, как в пустых, абсолютно чёрных глазах едва заметно плеснул прежний огонь.
@настроение: пусто
@темы: South park, Фанфики
-
-
09.01.2011 в 19:55Отчаяние персонажей ощущается почти физически. Спасибо.
-
-
09.01.2011 в 23:15Не за что) Рад, что понравилось))