Черновик.

[oneofslayers]

Я разучился писать квинтэссенции боли... После одного фанфика разучился... того самого, самого первого по СП.
Так что, жанр, наверное, всё-таки версия. Как-то так...

Извечная весня

Автор: Аямэ Эрли Джей
Фэндом: РПС: Агата Кристи
Жанр: Версия
Рейтинг: R
Саммери: После интервью для документального фильма о подростковых самоубийствах у Глеба начинается приступ депрессии...

Длинный чёрно-белый фильм на повторе.
Одуряюще громкая музыка. Кажется, Нау…
В комнате накурено, хоть вешай топор.
Единственное движение – прикурить сигарету от окурка предыдущей. Бутылка из тонкого стекла с серебристой этикеткой опустела уже давно…
Нет. Мелькание картинки, удушающий дым и сорокоградустное лекарство не в силах остановить тот огонь, что горит в душе. Ни слова, ни музыка, ни смысл не способны остановить боль, распространяющуюся по телу.
Кажется, ты не снимал шляпу со съёмок. Не ел, не пил, не менял позы.
Руки дрожат до сих пор. Да что там руки, трясёт всё тело. Крупной нервной дрожью. Всё тело будто огромная гематома. Её так хочется вскрыть. Так хочется пустить на волю кровь. Боль. Все чувства, что скопились глубоко внутри. Ярость. Творческую нереализованность. Страх. Бесконечный страх перед общественным мнением, перед осуждением свыше. Страх перед самим собой.
Ведь это ты виноват. Пусть ты не стоял рядом. Пусть не толкал. Но пел. О смерти. О своих отношениях с миром. С Богом.
Ты, конечно, веришь в Бога. Но Бог покинул тебя. Конечно, ты веришь в Ангела. Но Ангел не приходил так давно…
Так хочется, чтобы кто-нибудь вошёл. Открыл окно, отругал. Обидно и очень больно, как брат. Почти невинно, но очень ёмко, как Саша. Истерично и смешно, как Костя…
Да. Так хочется сейчас смеяться, играть… Смеяться, как это было когда-то. Когда снимали первые клипы. Особенно, когда смотрели. Когда давали автографы. И слушали комплементы…
Почему в тот момент ты не услышал мольбу о помощи? Почему не заметил, не ответил, не сказал «Живи»…
А ведь думал, что после Саши стал равнодушным и бессердечным человеком. Что после него вся жизнь окончена. Лежал вот так же на диване, глядя в потолок. Пил, что дадут, мешая водку и наркотики, пиво и обезболивающее. Ничего не чувствуя, не думая ни о чём.
И, казалось, ты должен быть благодарен тому, кто запер тогда в четырёх стенах. Тому, кто приносил сигареты и менял диски в магнитоле. Тому, кто насильно заставлял есть. Тому, кто, однажды сдёрнув с единственного зеркала чёрную простыню, показал вдруг странную картину. Нынешнего тебя…
И всё было бы хорошо. И снимали клип. И писали песни. Не смеясь, как раньше. Глядя сквозь людей. Не обращая внимание. Всё совершая на автомате.
Забывая о статусе. И долге.
И, будто прожита уже жизнь, не говорили, а всё больше и чаще, не смолкая орали друг на друга, на Костю, на окружающий стаф…
И этот концерт. Невозможно улыбнуться. Много синего цвета. И тупая, ноющая боль, волнами распространяющаяся вокруг тебя.
И новый удар…
А, когда, почувствовав, что онемело тело, понимаешь, что докурил последнюю пачку, написана новая песня. И принято решение.
Восемь. Код подмосковного города. Номер телефона. Гудок. Голос, отличающийся от твоего лишь отсутствием интонаций и лёгкой хрипотцой.
- Глеб?
- А что, уже миг ушёл?
Что, уже жизнь позади?
Никто не вспомнит потом,
Что мы с тобой короли.
А король - король до конца,
А конец - всего лишь слово.
Гильотина - начало сна
Другого, и снова, и снова… Ты знаешь, нам лучше прекратить… Пока не умер кто-то ещё …